Ранние годы моей жизни

«…Как бы педагоги и физиологи ни отнеслись к словам моим, я буду настойчиво утверждать: первым впечатлением, сохранившимся в моей памяти, было, что кудрявый, темно-русый мужчина, в светло-синем халате на черном калмыцком меху, подбрасывает меня под потолок, и мне было более страшно, чем приятно. Самые черты лица этого человека твердо врезались мне в память, так что я узнал его двадцать лет спустя, хотя в течение всего этого времени не видал даже его портрета. Этот человек был родной брат матери моей, сын Дармштадтского обер-кригскомиссара Карла Беккера, носивший в России имя Эрнста Карловича, точно так же, как мать моя, до присоединения к православной церкви, носила название Шарлотты Карловны. Но как восприемником ее был родной брат отца моего Петр Неофитович, то мать в православии называлась Елизаветой Петровной. Такое светлое пятно на непроницаемом мраке памяти моей в данное время почти невероятно, так как мне не могло быть более 1 1/2 года от роду. Конечно, я ничего не помню, каким образом дядя Эрнст прибыл к нам в Новоселки и снова уехал в Дармштадт. Точно так же, как память моя до самых слабых сумерков своих находит лики моих родителей и моего крестного отца, дяди Петра Неофитовича, – я не помню времени, когда бы при мне не было крещеной немки Елизаветы Николаевны…»

Это как раз такая книга, о которой говорят: "Прочтем—ка ее сейчас, чтоб уж потом не возвращаться к ней".

Беседуют два приятеля — раввин и патер. — Скажите, ребе, только честно, вот вы ведь когда—нибудь все—таки ели свинину? — Сказать вам честно, как духовное лицо – духовному лицу? – Да, ответьте честно. – Ну что ж, когда я был молод и глуп, я однажды съел кусок свинины. – И как, ведь нормальная еда, ребе? – Да, ничего страшного. Но скажите мне, патер, только честно, как духовное лицо – духовному лицу: — Вы когда—нибудь спали с женщиной? – Откровенность за откровенность: — Когда я был молод и невоздержан, я однажды переспал с женщиной. – Ну и как? Признайтесь, патер: это лучше, чем свинина.